Я выжила на самом деле. Хотя понемногу разлагаюсь с анимэ, конфетами и сериалами. Чувствую себя банальным старьем и бессовестным зашкваром с этими «Странными делами». Кто-нибудь, вытащите меня из этой жожепучины.

---

Rammstein – Du Hast

все еще умираю

---

немного о настроении в песнях на английском:
Spiritual Front – I Just Can't Have Nothing
Spiritual Front – Ragged Bed
Spiritual Front – Song for the Old Man
Spiritual Front – I Walk The (Dead) Line
Spiritual Front – A Long Summer for the Dog of Satan
Spiritual Front – Jesus Died in Las Vegas
Spiritual Front – Bastard angel
Spiritual Front – Bare Knuckle Boy
Spiritual Front – German Boys
Spiritual Front – Dear Lucifer
Concorde – Sons
Concorde – Just Kiss Her
Concorde – Take Time
Concorde – Made for Love
Concorde – Like to Say
Concorde – Makes Me Wonder
And Also The Trees – Winter Sea
(пока сверстники заливают «стрессы» дешевым алкоголем, поддаваясь моде и развивая свое стадное чувство, я варюсь в жалости к самому себе и пытаюсь не засыпать на ходу)

---

в последнее время все не то чтобы мрачно, но драматично.
[AMATORY] – Прощай
Lumen – 0010000000010010
Электрофорез – Эшафот
Электрофорез – Грохот Сердца
Последние Танки В Париже – Инициалы
Последние Танки В Париже – Звёзды
Последние Танки В Париже – Обычный День
Последние Танки В Париже – Не смотри
Последние Танки В Париже – Уйдём
Последние Танки В Париже – Листовки
Последние Танки В Париже – Не может быть
Последние Танки В Париже – Порядок вещей
Последние Танки В Париже – 23 часа
4ре Апреля – Линии
4ре Апреля – Падаем Вниз
4ре апреля – Все горит огнем
4ре Апреля – Больше не страшно
МЫ – Возможно
МЫ – Пожар
(так я охуел от самого себя, потому что: «русские песни, да?»)

---

... еще ни разу ощущение приближающейся катастрофы не было настолько сильным.
(переписанные списки грустного выпускника)

---

Начало марафона по ГП

Так как до декабря остается совсем немного, я уже положил начало ежегодному (и уже вошедшему в традицию) просмотру «Гарри Поттера» в предновогоднюю пору. По ссылке можно посмотреть первую часть: «Гарри Поттер и философский камень» с расширенными сценами:
gidonlinehd.ru/2017/02/5-garri-potter-i-filosof...
Очень приятно порадовало такое вот дополнение в виде не показанных ранее сцен. Я, как истинный фанат вселенной ГП, рада до бесконечности.

@темы: гарри поттер, фильмы, предновогодняя пора

---

Placebo — Lady Of The Flowers
Placebo —Nancy Boy
Placebo — The Never-Ending Why
Placebo — Days Before You Came

---

Драббл «Frühling in Paris»

ВНИМАНИЕ! Работа написана мной и все права на ее публикацию также принадлежат мне. Соблюдайте авторское право. Если желаете поделиться с кем-то работой - сообщите об этом. Думаю, с этим никаких проблем не должно возникнуть.

Оригинальный текст: ficbook.net/readfic/6151551

Фэндом: Чудесная божья коровка (ЛедиБаг и Супер-Кот)
Основные персонажи: Адриан Агрест (Эдриан, Черный кот, Кот Нуар, Супер-Кот), Хлоя Буржуа (АнтиБаг, Квин Би)
Рейтинг: PG-13
Жанры: Романтика, Ангст, AU, Songfic, Соулмейты
Предупреждения: ООС
Размер: Драббл, 1 страница, 1 часть
Статус: закончен

Описание:
... Хлоя в свои шестнадцать думает, что одуванчики — до безобразного похабно, пока самолично не видит под разломом грудины у Адриана, заросшей темными ирисами, один-единственный одуванчик под винным градусом, и что-то щемяще-нежное затапливает ее изнутри впервые — так, как никогда до этого, да и после тоже.

Примечания автора:
Rammstein – Frühling in Paris.

Под вскрытой грудиной молочная кожа рифленостью глубинной ракушки отсекается жесткими краями, за которыми обжигающе ярко распускаются, следом за первыми цветами весны, желтолистные макушки мать-и-мачехи.

Хлоя смотрит на желтизну цветов под ребрами, и ей почти тошно — у Адриана внутри разрастаются темно-синие ирисы, и вместе им не быть — в раздевалке, перед уроком физкультуры, она видела точно такие же ирисы у Маринетт, прямо под белым кружевом чаши ее тонкого лифа.

В Париже вовсю цветет весна, но Хлое отчаянно стыло, и внутри индевеет, покрываясь толстой коркой льда, то, что раньше обливалось жаром и остервенело теплилось — Адриан общается с Маринетт иначе, чем прежде, и теперь Хлоя за периметром, один на один со своим горящим ревностью сердцем и скудным букетиком мать-и-мачехи за белизной ребер, увядающим ветошью прошедшей эпохи.

Окончательно мать-и-мачеха вянет через месяц. В небесной канцелярии все идет вверх дном, и дельфины плещут водой под потолком прямо, потому как на прежнем месте скудного букетика расцветает целый ворох желтых одуванчиков — не на одну бутылку вина для Брэдбери, но Хлоя в свои шестнадцать думает, что одуванчики — до безобразного похабно, пока самолично не видит под разломом грудины у Адриана, заросшей темными ирисами, один-единственный одуванчик под винным градусом, и что-то щемяще-нежное затапливает ее изнутри впервые — так, как никогда до этого, да и после тоже.

Надежда поглощает ее, проглатывает и не давится, пока Адриан смущенно улыбается на входе в класс, дольше необходимого задерживая внимание на белобрысой макушке шагающей к своей парте Хлои. Неприятное, кислотно-щелочное чувство разъедает его изнутри, пока одуванчик совершает превращение, и бархатные желтые лепестки становятся пушистыми зонтиками.

Адриан знает, что под грудиной у Хлои завяли все до единого цветы мать-и-мачехи; знает, что на их месте пророс ворох одуванчиков кадмиевой желтизны; знает, что Маринетт прорастает его же темно-синими ирисами, в конце концов.

— Нам нужно поговорить, — начинает Агрест после уроков. Хлоя тепло улыбается ему — так, как никому другому — и крепче сжимает в руках кожаную ручку сумки, пока сердце заходится в бешеном ритме, грозясь прорвать белизну ребер. — Ты же знаешь, Маринетт — моя родственная душа, — говорит он. — Ты могла быть ей, — вздыхает. — Это ничего не значит, Хлоя — этот одуванчик…

В Париже вовсю цветет весна. Хлоя запускает пальчики в разлом грудины и рвет ворох одуванчиков. Это совсем не больно — совсем не так, как Адриан, мягкость губ которого она запечатывает температурой сотни умирающих солнц на прощание.

@темы: фанфики, ледибаг, адриан агрест, хлоя буржуа, чудесная божья коровка

---

новогоднее настроение совсем скоро

---

«Друзья» — такая лажа.

---

---

... и весьма досадно.

Обидно осознавать, что люди, которых ты считал своими друзьями, вдруг стали слишком, запредельно далекими от тебя. Так плохо этим вечером; чувствую, что разлагаюсь, как моя печень.

---

“I am complacent, but my body will collapse
And my lungs refuse to breathe”
Innerpartysystem – Softa

---

Wild Wild Horses

Еще не было поста с музыкой Wild Wild Horses из моего 2015, поэтому:

Wild Wild Horses – Secrets
Wild Wild Horses – Youth
Wild Wild Horses – Ordinary Life
Wild Wild Horses – Demon Days

@темы: видео, музыка, Wild Wild Horses

---

*-*

@темы: слэш, видео, вольтрон, клэнс

---

Сегодня с бабушкой в очереди седели в «Сбере» — платить коммунальные. Справа от меня сидел потрясный парень с хвостиком на голове и сережкой в левом ухе. Космический пират, в общем. Я сказала бабушке об этом, и после того, как я заплатила за коммуналку, и мы вышли из «Сбера», она заявила, что он — гей. Пришли домой — начали искать признаки того, что мужчина гомосексуалист. Не подтвердилось. Итак, как доказать бабушке, что не всякий парень с сережкой в ухе — гей?

---

()

---

Романтика мертва (семиклассники жестоки)

«Ну нихера себе» — подумал я вчера/сегодня/неделю назад. Короче постов не было целую неделю, так что у меня накопилось достаточно информации теперь, чтобы написать что-то. Начну с того, что я, видимо, больше не педофил. Просто, знаете, когда ты сказал семикласснику: «Не бегай от меня» в тот момент, когда подошел к нему во второй раз, и он ответил: «Хорошо», а после НАЧАЛ РЕАЛЬНО УБЕГАТЬ при виде тебя, весь восторг как-то быстро выветривается. Эта мелкая падла слишком охуела. Ну, я пострадал для приличия дня три, а после послал все нахуй, так что, да — романтика мертва.
Из новостей важных — подготовка к району по обществознанию и первый кирпичик в изучении немецкого. (Вчера пришел в библиотеку взять книгу для урока лит-ры, а меня наебали, дескать: «у тебя книг на руках дохуя». Образованность наших библиотекарей: четыре книги — дохуя. Тем не менее, теперь их пять, так что)
Я, кстати, недели как две (?) назад досмотрела «Волчонка», но из лени-матушки не написала, так что сейчас наверстаю в паре предложений. 1. Концовка слита; 2. Она не понравилась мне.
(Помимо всего мою голову захватили идеи daddy-кинков, так что)

@темы: немецкий язык, семиклассники, daddy-кинк, библиотека

---

НУЭТОБОЖЕСТВЕННО
vk.com/doc28624456_446122803?hash=f2eaab2282afa...
pp.userapi.com/c636824/v636824456/7984b/KsF_GDF...

---

Мини «kraftwerk»

ВНИМАНИЕ! Работа написана мной и все права на ее публикацию также принадлежат мне. Соблюдайте авторское право. Если желаете поделиться с кем-то работой - сообщите об этом. Думаю, с этим никаких проблем не должно возникнуть.

Фэндом: Гравити Фолз
Основные персонажи: Билл Сайфер (Билл Шифр), Диппер Пайнс (Билл/Диппер)
Рейтинг: R
Жанры: Драма, Психология, Даркфик, AU, Соулмейты
Предупреждения: ООС
Размер: Мини, 5 страниц, 3 части
Статус: закончен

Описание: — Не вышло, — хрипишь-булькаешь драным горлом, кровавыми легочными мешками, лопающимися альвеолами. Он кивает понуро, шмыгая носом, — но это ничего, ведь всегда можно повторить. Ты только не плачь, liebe. Я исправлюсь.

Посвящение:
ficbook.net/authors/2481853;
мои /мрачные/ поздравления ко дню рождения.



Часть 1. Wasser—

(Wasserkraftwerk)

… Соскребаешь с щербатого асфальта легкие, в кровь стирая музыкальные пальцы до самых костяшек, и улыбаешься криво-косо, подрагивая запекшимися уголками губ.

— Это ничего, — сипит твой-чужой голос на взгляды раздосадованных зевак, — так случается.

И в ответ преувеличенно громко цокают, неприлично тихо фыркают, задевают острыми носками лакированных туфель, в общем, осуждают. Ведь если решился кончать, будь добр довести до завершения, до последнего слова эпилога, до жирной точки после «жизнь», а не так, как вышло в этот раз. Ведь вид человека, заталкивающего кровящие легкие в пробоину грудной клетки и до костей-сухожилий расцарапывающего руки о остро торчащие сколы едва ли не полностью раскрошившихся ребер, не вызывает должного возбуждения — лишь весьма рациональное чувство отвращения, подкрепленное излишним драматизмом всей ситуации.

— И весьма досадно, — смеешься себе под нос, сплевывая липкую кровь, булькающую в глотке. Поднимаешься на ноги с усилием, но это всяко лучше, нежели скрипеть неудавшейся пародией на костлявую с неэстетичного вида ободранными коленными чашечками. Неудачной, потому что помирать на фридрихштрассе — не из твоей рок-оперы. Да и не могло все это вылиться во что-то стоящее без твоего Сальери и его услужливо протянутого стакана с ядом.

Отчасти все это даже комично самую малость: крошево ребер, месиво легких и неудачная попытка свести счеты с жизнью, чтобы больше никогда — мальчик-созвездие, мальчик-туманность Пиона, отпечатанный на внутренней стороне век одним из ацтекских божков северных звезд. На самом же деле — долговязое воплощение Тласолтеотль в по-детски угловатом мальчишечьем теле со стеклянными, почти кукольными глазами карего цвета, приютившими бледно-зеленые вкрапления у самого зрачка.

И лучше бы он оставался в рядах сумасшедших на вид богов, и лучше бы никогда не сходил на землю, и не становился бы твоим соулмейтом, по ночам продолжая рассыпать по небу яркие северные звезды. Лучше бы он никогда не становился Диппером Пайнсом, потому что реакция-нереакция шла, и это было сильнее, больнее, чем тупым ножом по месту перекрещения лучевой и локтевой костей. Это было трогательнее пальцев, душещипательнее серной кислоты и затягивало посильнее петли, смазанной мылом.

И эти чертовы пустые глаза-вселенные цвета горячего шоколада…

… Обильно харкаешь кровью где-то под деревом, вытираешь влажные губы рукавом и без того перепачканного пальто, сгибаясь пополам от раздирающей изнутри боли, засевшей значительно глубже Марианской впадины. Его ли это вина?

«Нельзя сказать точно, — думаешь ты, подыскивая какие-то там оправдания из чистого упрямства; вовсе не из той изощренной дистиллированной зависимости, сравнимой разве что с циррозом или проблемами щемящей сердечной мышцы, — просто так получилось», — зажимая рукой проломленную грудину, продолжающую кровоточить и смердеть металлом. Мягким золотом, стоящим на последнем месте в ряду напряжения.

И если это не твой последний день, значит еще не поздно посетить церковь, протереть разодранными коленями мраморный пол, причастится.

И послать Диппера Пайнса, с его бездушными глазами-безднами,

к чертям, к дьяволу.

/но не причащаешься/

/и не посылаешь/

Возвращаешься в прокуренную едким табачным дымом квартиру, пересекаясь с мальчиком-галактикой, с его блестящими крупинками соли глазами-сверхновыми, с отпечатанной на хорошеньком лице перекошенной гримасой жалости; с неуклюжей пантомимой, в общем.

— Не вышло, — хрипишь-булькаешь драным горлом, кровавыми легочными мешками, лопающимися альвеолами. Он кивает понуро, шмыгая носом, — но это ничего, ведь всегда можно повторить. Ты только не плачь, liebe. Я исправлюсь.

— Natürlich, Билли, mein lieber Junge, — шепчет Диппер и обнимает твои плечи, скользит сухими губами по венозным дельтам на шее. — Я верю тебе, — запускает грязные руки в проломленную грудину, сжимает тонкими пальчиками трепещущее сердце и улыбается так обворожительно, что расчерченные кровавыми медианами коленки подгибаются.

/вот только ты не веришь/

Часть 2. Warme—

(Wärmekraftwerk)

Легкие заживают быстро, но больно, оставляя грубые рубцы, трущиеся об удивительно правильно сросшиеся ребра. Все это время Диппер ластится мартовской кошкой, притирается к боку, до побеления костяшек сжимает выпирающие подвздошные кости, прибавляя к общей сумме такой правильной и неискаженной боли, что это все приобретает малость иной оттенок и начинает приносить свое странное наслаждение.

И пока ты плавишься, искришься под его преднамеренно острыми прикосновениями, чужой язык по-собачьи голодно вылизывает ключицы, акромион, адамово яблоко, и кончики пальцев давят на горящие бока, задирают растянутую домашнюю футболку, нервным импульсом пробегаясь по оголенной коже.

— Тише, meine Sonne, — змеем искусителем шепчет Диппер, лениво расчерчивая кончиком языка тяжело вздымающуюся грудь прозрачными медианами-параллелями, — Помолчи для меня, Билл.

И ты молчишь. Молчишь в пылающих Ледяным озером Коцит укусах, в широких шершавых мазках его языка, воссоздающего безупречную модификацию на Клода Моне, в тонких пальцах-булавках, проникающих под кожу, в костный мозг, переплетающихся с нервными окончаниями.

Диппер улыбается широко и натянуто — так, что лучше бы не улыбался вовсе, — а после садится на твои бедра, скользит-скользит ладонями, задевает и ласкает пальцами, играется.

… Пока ты пытаешься собрать себя по кусочкам, пока тянешь руки к чужим рукам и сдаешься, принимая как данность, отчего-то вспоминается первая встреча, и то первозданно щемящее чувство где-то за ребрами твоего рушащегося мирка. Вы были построены на его руинах, asche zu asche, und staub zu staub.

— Господь говорит возлюбить ближнего своего, — вздыхает тогда совсем еще мальчишка-мальчишка с вихрастой макушкой и голосом ангела из церковного хора. Такие, как он, поют a cappella во славу Господа Бога под сводами великовечных часовен и храмов; не иначе.

— Я слышал, Бог мертв, — отвечаешь ты, с любопытством первооткрывателя вглядываясь в хорошенькое личико напротив. Мальчишка смущенно выдыхает, тупит нечитаемый взгляд на щербатый асфальт и улыбается понуро.

— Бог просто устал, и я его понимаю, — тусклой медью блестят глаза-стеклышки, и один только черт разберет что не так с этим уютным на вид совсем еще ребенком-ребенком. — Родственные души это такая чушь, — признается он. — Лучше бы небесная канцелярия продолжала заниматься погодой.

— Там, — улыбаешься ты понятливо, указывая пальцем в хмурое осеннее небо, — все совсем плохо.

/оказывается, совсем плохо — у тебя/

— Билли-бой, — на английский манер тянет он, вычерчивая ломанную по твоему оголенному бедру, — Ich liebe dich so sehr, — прикусывая тонкую кожу запястья, поочередно вылизывая подушечки пальцев и сбитые, не до конца зажившие суставы. Вздыхаешь драматично и по большей мере наигранно, смещаясь в бок. — Просто я не умею по-другому.

И ты знаешь, но не веришь, потому что тешить себя фальшивыми признаниями в любви — это слишком; даже для вашего драматичного ситкома.

— Ich liebe dich auch, — как есть кривишь душой, но это — ничего. Это нормально.

/не впервой/

Часть 3. Kern—

(Kernkraftwerk)


Работа атомных станций, в общем, примитивна — в качестве распространенного топлива применяется уран, реакция деления которого осуществляется в ядерном ректоре. «Переложи на людей — и не найдешь отличий», — так думаешь ты, глядя на Диппера, ломающего пальцы в очаровательной улыбке.

На самом же деле первый и второй контуры его ректора не герметичны — безопасность работы отсутствует; неминуемый взрыв повлечет за собой множество жертв.

— Я ухожу, — обуваясь, говоришь ты. Мальчик-вселенная кивает в ответ: «вижу, meine Sonne», — мутно блестят его стеклянные глаза в свете четырех из двенадцати ламп. — Нет, ты не понял, — говоришь, выпрямляясь, и плотно кутаешь открытую над вырезом пальто шею колючим шерстяным шарфом с неприятным запахом Диппера, заставляющим только-только окончательно сросшиеся по кускам легкие кровить снова. — Ухожу насовсем, liebe.

Улыбка на чужих тонких губах широкая, длинная и острая. Она вспарывает алебастровую кожу на грудине, втыкается в щель между пятым и шестым ребром, прокручивается там и превращает выбеленные кости в мелкое крошево звездной пыли, оставшейся от резко погасшего Солнца, раздробленного на атомы.

— Как это? — переспрашивает Диппер, будто не понял с первого раза. Киваешь ему легко и снисходительно, бросая на тумбу ключи от двери. — Совсем с катушек слетел? — вздыхает мальчик-туманность Пиона, стекая на расчерченный черными трещинами паркетный пол цвета белого дуба.

— Wahrscheinlich, liebe, — тянешь ты, опускаясь на колени возле Диппера. — Пора двигаться дальше, — легко целуешь его вихрастую макушку — точно такую, как в вашу первую встречу, и, пока не передумал, — поднимаешься с пола, выходя за дверь. — Ich liebe dich.

Мальчик-вселенная не отвечает: с улицы ты видишь огненный взрыв из окна квартиры; неудачную пародию на гриб, выполненную в лучших традиция атомной войны.

И уносишься прочь, исчезаешь из виду в этой суматохе.

/навсегда, возможно/

@темы: слэш, соулмейты, психология, гравити фолз, биллдип, драма, даркфик