Драббл «Outside greatest guy dead inside»

[helgakurd]

ВНИМАНИЕ! Работа написана мной и все права на ее публикацию также принадлежат мне. Соблюдайте авторское право. Если желаете поделиться с кем-то работой - сообщите об этом. Думаю, с этим никаких проблем не должно возникнуть.

Фэндом: Bungou Stray Dogs/Великий из бродячих псов
Основные персонажи: Ацуши Накаджима, Осаму Дазай
Пэйринг: Дадзай/Атсуши
Рейтинг: PG-13
Жанры: Романтика, POV, AU, Songfic, ER (Established Relationship)
Размер: Драббл, 2 страницы, 1 часть
Статус: закончен

Описание: И если бы его лицо было небом, а мои поцелуи оставляли после себя вереницы ярких звезд, то каждая ночь была бы светлее дня.

Примечания автора: Muse — Dead Inside. Sleeping At Last — East.
Снова со своими потугами, снова словил грустного слегка, снова (не) жаль. Вероятно такое меланхолическое состояние в связи с окончанием лета. В жанрах, кстати, не хватает бытового, потому как здесь отношения именно на этом уровне. Весьма и весьма условно, но все же.

Закат. И небо снова все в джеральдине, индийском красном, подернутое облаками, выгорающего розового цвета. У самой линии горизонта лениво, будто нехотя расстилается обжигающе-алое марево, отражается от стеклянных высоток, заливает собой распластанный снизу Токио. И не сказать, что это последний августовский закат, и сезон огненной палитры лилий подходит к концу.

— Вот и кончилось лето, — вздыхаю и выходит как-то грустнее, чем планировалось. — Может, в Уэно завтра? Лотосы на днях должны отцвести. Сейчас — самое лучшее время.

Дадзай улыбается криво — так, что лучше бы вообще не улыбался — и вытаскивает из вазы, как-то само собой оказавшейся на стопке книг, лилию. За последние три дня она заметно потемнела, и вместо сольферино приобрела чуть ли не тициановый оттенок красного. Красиво, конечно, но кончики мягких лепестков уже начали засыхать и подкручиваться — совсем скоро осыплется.

— Да, жалко прошедшие три месяца. И ведь было столько попыток самоубийства, — он лукаво растягивает кончики губ, — осенью попытаться, Атсуши-кун?

— Все равно не получится, — насмешливо отвечаю я, бросая в его сторону не самый последовательный укоризненный взгляд. Дадзай довольно прикрывает глаза — только этих слов и ждал, очевидно.

— Как знать, — легко и просто бросает он, поднимая взгляд к потолку. — В Уэно, так в Уэно. Завтра?

— Попросим у босса отгул и поедем, — киваю, отходя от панорамного окна за которым небо все еще продолжает окрашиваться раскаленно красным. Атмосферно. Дадзай опускает взгляд и смотрит — вроде родной, но черт разберет, почему так смущает. Глаза у него красивые, блестяще карие, с большими, точно ошалелыми зрачками и чарующими красными всполохами, отражающимися от оконного стекла.

— Идем ко мне? — спрашивает он, свободной рукой хлопая по паркетному полу рядом. Вздыхаю и аккуратно отодвигаю стопку книг с пристроившейся на ней вазой в сторону. Дадзай подбирает полы своего пальто, и я ложусь рядом, прижимаясь к его теплому боку. — Цветок для прекрасного юноши, — улыбается он, встряхивая лилию. Ее лепестки тут же опадают вниз, оседают на рубашке, контрастируя с белой тканью, попадают на лицо и запутываются в волосах. Глупо улыбаюсь, и Дадзай не менее глупо улыбается в ответ, сдувая лепестки с моих щек и лба.

— Двойное самоубийство, Атсуши-кун, — змеем искусителем шепчет он, переворачивается на бок и легко, едва-едва касается губами моего виска. Вздыхаю и провожу рукой по мягким волосам на затылке, и губы Дадзая тут же отзываются на прикосновения, влажно мазнув по скуле на пути к шее и выпирающему адамову яблоку. Снаружи он — отличный парень, горячий и живой, но внутри — мертвый и холодный. Знаю наверняка, поэтому запускаю руки под пальто, пытаясь согреть теплом от прикосновений.

— Хорошая попытка, Дадзай-сан, — улыбаюсь ему в макушку, — но не убедительная.

— Все еще? — он грустно округляет глаза, отрываясь от моей рубашки и влажных, поблескивающих ключиц. Киваю. — По крайней мере, я пытался, — вздыхает и подается вперед, накрывая губы своими губами. Целует, как обычно, мягко и осторожно, будто просит: «не оставляй меня мерзнуть, не оставляй умирать», и подается под теплые прикосновения, под несмелые касания языка, под россыпи поцелуев. И если бы его лицо было небом, а мои поцелуи оставляли после себя вереницы ярких звезд, то каждая ночь была бы светлее дня.

Улыбаюсь и оставляю невесомый поцелуй в уголке его губ. Из-за ярких красных мазков заката начинает проступать темное полотно неба, и уже значительно отчетливее, но пока все еще призрачно — блеклый силуэт луны.

@темы: драббл, анимэ, фанфики, великий из бродячих псов