Мини «Вместо этого»

[helgakurd]

Оригинальный текст: ficbook.net/readfic/5818598

ВНИМАНИЕ! Работа написана мной и все права на ее публикацию также принадлежат мне. Соблюдайте авторское право. Если желаете поделиться с кем-то работой - сообщите об этом. Думаю, с этим никаких проблем не должно возникнуть.

Фэндом: Чудесная божья коровка (ЛедиБаг и Супер-Кот)
Основные персонажи: Адриан Агрест (Эдриан, Черный кот, Кот Нуар, Супер-Кот), Маринетт Дюпэн-Чэн (Божья коровка, ЛедиБаг)
Пэйринг: Адриан/Маринетт
Рейтинг: NC-17
Жанры: Ангст, Драма, AU, ER (Established Relationship), Соулмейты
Предупреждения: ООС
Размер: Мини, 3 страниц, 1 часть
Статус: закончен

Описание: У таких девочек, как Маринетт, на запястьях выведены имена чудесных мальчиков, но он не верит в судьбу и родственные души, настырно продолжая клеить пластыри на коленную чашечку, где красивыми витиеватыми буквами выведено ее имя.

Примечания автора: Florence + The Machine – Wish That You Were Here;
Чертовски хотелось запихать слова из перевода в текст, но это получилось лишь на уровне мыслей, и тем не менее, я настоятельно рекомендую прочитать перевод. С работой, призрачно, но вяжется. Теперь же, написав все это, с чистой совестью иду отмывать плиту от своих кулинарных изысков.

Он лениво смотрит на яркие красные цифры часов, чертыхается и переводит взгляд на ее грудь, вздымающуюся под тяжелым, напрочь сбившимся дыханием. В памяти всплывает, как она податливо выгибалась навстречу его прикосновениям несколькими минутами ранее, как расслаблялась и раскрывалась. Ее тонкая талия, идеальный изгиб спины, остро очерченные коленки в ярких следах от его ладоней, как пока еще существенное напоминание о недавно пережитом оргазме и ее коротко стриженных ногтях, царапающих его спину при каждом новом несдержанном толчке.

— Адриан, спасибо тебе за все, — едва различимо шепчет она, приподнимаясь на локтях и легко улыбаясь. Ее миниатюрная ладошка несмело ложится на его взмокшее плечо, и тонкие изящные пальчики невесомо скользят по влажной коже. У таких девочек, как Маринетт, на запястьях выведены имена чудесных мальчиков, но он не верит в судьбу и родственные души, настырно продолжая клеить пластыри на коленную чашечку, где красивыми витиеватыми буквами выведено ее имя.

— Ничего такого, — отмахивается он, отстраняясь от нее и ее теплых прикосновений, оседающих на коже презрением к самому себе. Маринетт теплая, живая, настоящая, и ее хрупкое тело хочется сжать в плотном кольце из объятий, зарываясь носом в темную макушку, пропахшую ежевикой. Адриан испытывает укол совести по отношению к себе, потому что знает, что она не заслужила всего того, что он может ей дать. Такие девочки, как Маринетт, не должны быть с мальчиками вроде Адриана. — Тебе, кажется, пора идти.

Она грустно улыбается на мгновенье, но после подбирается, приободряется и энергично кивает, поднимаясь с его постели и одеваясь. Адриан искоса следит за ее порхающими пальчиками, еще совсем недавно с энтузиазмом первооткрывателя исследовавшими его тело. От этого вмиг становится тошно, и он сглатывает подкатывающий к горлу комок, отворачиваясь к окну.

Маринетт уходит, как обычно: без лишних слов, ненужных благодарностей и трепетных объятий на прощание, потому что этот этап во взаимоотношениях они давно преодолели, и поэтому, как только дверь в его квартиру закрывается, Адриан тут же вытаскивает мятую пачку сигарет из-под матраца. Руки слегка подрагивают, когда он щелкает колесиком зажигалки, поднося зажатую между губ сигарету к огню.

В этот вечер парень выкуривает всю пачку, сидя на подоконнике и прислоняясь лбом к холодному стеклу, выпускает сизые кольца дыма в приоткрытое окно. В голове набатом одна единственная, самая правильная — «не заслужил», когда дрожащими пальцами отклеивает пластырь с коленной чашечки. Вокруг чернильно-черных букв запекшаяся кровь, но он знает, что Маринетт вернется завтра, потому что, как бы там не было, они предназначены друг другу.

* * *

На часах около половины первого, когда Маринетт возвращается в его квартиру, звеня запасным комплектом ключей. Адриан еще не спит — он не смеет засыпать, пока она не появляется здесь, внося в унылую серую обстановку один единственный лучик света — свет ее собственного надломленного сердца, которое каждый день истекает кровью на его коленной чашечке по-прежнему заклеенной пластырем.

— Привет, — ласково говорит Маринетт, проходя в комнату. Окна, как обычно, зашторены, свет не горит, лишь яркие красные цифры часов мерцают на прикроватной тумбочке. Она быстро приближается к нему, обнимает, сжимая плечи своими маленькими ручками, и выдыхает что-то в выпирающую ключицу, ведя по ней холодным кончиком носа. Адриан утыкается в ее макушку, втягивает легкий ежевичный запах шампуня и сентиментально оставляет призрачный поцелуй на объемных волосах, который она никогда не замечает. — Я очень хочу…

Он отстраняется, кивает и несколькими резкими движениями избавляется от ее одежды, попутно раздеваясь сам. Маринетт смущенно отводит взгляд в сторону, когда Адриан опрокидывает ее на струящийся шелк простыней, нависая сверху. Его язык медленно очерчивает контур ее ключиц, неглубокой ямки между ними и опускается ниже, в то время как пальцы ласково, почти что осторожно оглаживают бедра, щекотно проходясь вверх по выпирающим ребрам. Маринетт соблазнительно прикусывает нижнюю губу и закрывает глаза, отдаваясь в руки своего соулмейта, широкими мазками вылизывающего ее впалый живот.

Адриан целует ее, гладит, шепчет ей что-то в порыве чувств, когда его колено упирается между ее разведенных ног, и его пальцы легко, почти что невесомо касаются ее влажной плоти, несильно надавливая и проникая внутрь. Маринетт на несколько секунд задерживает дыхание, пока его холодные пальцы не начинают двигаться, медленно, почти что лениво лаская ее, в качестве соблюдения определенных прелюдий. Адриан всегда осторожен и медлителен в своих действиях, будто ему доставляет особое наслаждение ее влага, тяжелое сбившееся дыхание и учащенное сердцебиение.

— Скажи мне, Маринетт, — просит он, касаясь ее клитора одновременно с тем, как один из пальцев входит на половину фаланги, постепенно подготавливая ее изнутри для более активных манипуляций. Его голова опускается, и он вытаскивает из нее палец, меняя тактику игры — теперь его язык оказывается внутри нее, и рука, покрытая обильной смазкой, проходится по ее бедрам, не позволяя сдвинуть ноги. Через несколько мучительно долгих секунд язык Адриана начинает двигаться, и с искусанных губ Маринетт срывается первый стон.

— Пожалуйста, — хнычет она, не в силах перенести этой пытки, — продолжай, — едва различимо, со свитом выпуская воздух, когда Адриан, удовлетворенный, продолжает, вбирая в рот ее пульсирующий клитор. Он слегка прикусывает зубами, тянет, ласкает самым кончиком языка, и Маринетт плавится, превращаясь в не способное мыслить нечто, бедрами подаваясь на встречу его губам и языку, напрашиваясь на большее. Она вся буквально сочится влагой и желанием, поэтому Адриан, решая подвести черту под прелюдией, напоследок еще раз проходится языком по промежности, а после отстраняется и без предупреждения приставляет головку члена, одним слитным резким толчком проникая внутрь.

С губ Маринетт срывается стон, и он понимает, что дороги назад больше нет, сжимая ее бедра и толкаясь глубже, ловя ее следующий тяжелый выдох своими губами. Рука девушки несмело касается его затылка, зарываясь в волосы на макушке и больно сжимая их при очередном резком толчке, от которого на ее ресницах выступает влага. Адриану хочется утешить ее, погладить по голове, собрать губами ее слезы, стекающие по щекам, но он не может, и его покрывшееся ледяной коркой сердце лишь болезненно сжимается в грудной клетке, выбивая из легких остатки кислорода.

* * *

Очередное утро встречает его свинцовыми тучами, затянувшими все небо над Парижем, и холодными потоками воздуха, пробирающимися через приоткрытое окно. Адриан сжимает фильтр сигареты, подносит к ней пальцы и, отнимая от губ, выпускает дым тонкой серой струйкой, глядя на коленную чашечку и черные буквы на ней.

— Доброе утро, — произносит Маринетт, выпутываясь из плена теплого одеяла. На ее губах, вполне привычно, легкая улыбка, от которой сердце Адриана совершает опасный кульбит. Он кивает и спешит наклеить пластырь обратно, не глядя в ее пронзительные голубые глаза. — Я уже ухожу, — говорит она, спешно натягивая на себе одежду.

— Подожди, пожалуйста, — просит Адриан, выбрасывая сигарету в окно и приближаясь к ней. Его холодные пальцы легко подхватывают ее запястье, убирая с него плетеный браслет, закрывающий его имя, выведенное прямыми буквами — не витиеватыми, как у него, но тоже с запекшейся кровью вокруг. — Не носи больше, — просит он и одновременно сдирает браслет с ее руки вместе с пластырем со своего колена, превращая его в один липкий комок. — Пожалуйста.

Маринетт счастливо улыбается и целует его в подбородок, поддаваясь эмоциональному порыву. У таких девочек, как Маринетт, не должно быть страданий, верно? Вместо этого страдать должны мальчики, вроде Адриана, да?

@темы: фанфики, адрианетт, ледибаг и супер-кот