ВНИМАНИЕ! Работа написана в соавторстве с american lorde (
ficbook.net/authors/1820411) и все права на ее публикацию принадлежат нам обеим. Соблюдайте авторское право. Если желаете поделиться с кем-то работой — сообщите об этом. Думаю, с этим никаких проблем не должно возникнуть.
Фэндом: Гравити Фолз
Основные персонажи: Билл Сайфер (Билл Шифр), Диппер Пайнс, Мэйбл Пайнс
Пэйринг: реверс!Диппер (Ламаник)/реверс!Билл (Уилл), реверс!Мэйбл/реверс!Диппер (Ламаник), реверс!Мэйбл/реверс!Билл (Уилл)
Рейтинг: NC-17
Жанры: Ангст, Драма, Философия, Даркфик, AU, Мифические существа, Антиутопия
Предупреждения: BDSM, Насилие, Инцест, Твинцест, Кинк, Ксенофилия, Элементы гета
Размер: планируется Миди, 3 страницы, 1 часть
Статус: в процессе.
Описание: В вашей повседневной жизни не хватает динамичности? Череда серых будней надоела настолько, что время от времени хочется содрать с себя шкуру? Так заведите себе песика! Нарисуйте пентаграмму, прочитайте заклинание и заключите в магические оковы. Все гениальное — просто.
Примечания автора: Элементы
Reverse Falls AU:
1. У reverse!Мэйбл второй дневник.
2. Между Ламаником (reverse!Диппером) и reverse!Мэйбл существует притяжение. От этого и пляшут элементы гета в предупреждениях.
3. Нет акцента на взаимодействиях с Гидеоном и Пасификой. Мы внутри дома Глифулов и шатра, выносить ногами вперед.
Среди кинков ждем: даб-кон, вуайеризм, бондаж, бладплэй, кнайф-плэй, удушье. Так же к предупреждениям: ООС на всяк, петтинг, минет, дрочка, проникновение.
Пожалуйста, НЕ ВЫДЕЛЯЙТЕ как ошибку длинные тире после слов/в конце предложений. Данные тире НЕ РАВНЫ многоточию, и все они стоят на своем месте.
Пролог.читать дальшеМэйбл часто говорят, что у нее красивая улыбка. Настолько часто, что попросту не замечает этого.
Мэйбл смотрит в зеркало и кривит тонкие губы в едкой усмешке. Отражение смотрит на нее холодно и цепко, будто бы оценивающе. Этот взгляд пустой, неприятный и тяжелый. Он ощущается грузом, давящим на плечи, он пытается подчинить, заставляет прогнуться и четко говорит о том, что пора бы сдаться и перестать упрямиться.
Ламаник время от времени говорит сестре, что она похожа на мать. Это звучит, как вздор, ведь они никогда не видели ее, не считая той старой фотографии, хранящейся на чердаке с остальным хламом, и сейчас, стоя напротив зеркала, Мэйбл понимает, что ни черта она не похожа. На фотографии их матери шестнадцать, и ее глаза улыбаются. Глаза Мэйбл пустые и холодные, как студеный ручей в самом начале марта. Мэйбл никогда не улыбается искренне. Она попросту не умеет.
— Сегодня почти пятьсот долларов, — Ламаник, как обычно, появляется резко и без предупреждения, но Мэйбл, весьма ожидаемо, даже не вздрагивает, и лишь когда он подходит к ней, слегка сдвигается в сторону. Теперь они вдвоем стоят перед зеркалом, глядя в глаза друг друга при помощи отражения.
Мэйбл смотрит в холодные, точь-в-точь как и у нее самой глаза брата, и уголок ее губ непроизвольно дергается. Еще с детства Мэйбл не любит смотреть на свое отражение, но находит неожиданно приятным смотреть на Ламаника. Она не любит брата, хотя между ними и присутствует связь, а еще она не любит его глубокие, неестественно яркие голубые глаза, но тонуть в них — это ни с чем не сравнимо. Мэйбл никогда в жизни не видела море, но с детства у нее есть свое собственное море, плещущееся в застывшей радужке брата. Море, принадлежащее лишь ей одной на целом свете.
— Это не плохо, — спустя какое-то время отвечает Мэйбл. Скорее себе и своим мыслям, нежели Ламанику.
— Узнала что-нибудь из дневника? — как бы невзначай интересуется он, внешне сохраняя все тот же фасад невозмутимости, все те же эмоции. Вернее, их полное отсутствие. Мэйбл неоднозначно ведет плечиками — играется, потому что явно ухватила за хвост что-то интересное, и теперь навряд ли отпустит это. — Не тяни.
— Было бы неплохо, если бы ты был чуточку терпеливее, — в голосе проскальзывают едва различимые нотки веселья. — Хорошо, расскажу все, что знаю, только не дуйся так, — игриво тянет Мэйбл, лениво, почти что нехотя мазнув по скуле брата своими губами. Когда она отстраняется, Ламаник брезгливо морщится, тыльной стороной ладони стирая жирный след, оставшийся от ее блеска для губ. Мэйбл весело хихикает с долей кокетства, невесомо проходясь кончиками пальцев по блестящей щеке брата. — Вчера ночью я не могла уснуть, поэтому решила полистать дневник и совершенно случайным образом наткнулась на парочку довольно занимательных разворотов.
— И что же там было написано?
— Не мог бы ты немного подождать? Я пытаюсь сейчас рассказать тебе об этом, — раздраженно отвечает Мэйбл, недовольно поджимая нижнюю губу. — Так вот, там было написано о том, как призвать демона…
— И что это дает нам? — непонимающе тянет Ламаник, глядя на сестру. Она делает такое выражение лица, будто разговаривает с безнадежным и все так же раздраженно, но на этот раз будто бы ласковым голосом:
— Неужели тебе никогда не хотелось заиметь ручного демона?
— Так ты собираешься приручить его? — голосом скептика спрашивает Ламаник. Мэйбл вздыхает — обреченно — и легко кивает головой в знак согласия.
— Но каким образом?
— Магические оковы.
— Я правильно понял, — ты собираешься вызвать демона, заключить его в магические оковы и приручить? — последнее слово выходит изломанным, и Ламаник прочищает горло, избавляясь от дрожи в голосе. Мэйбл делает вид, будто не замечает этого, растягивая губы в привычной приторно-ядовитой усмешке.
— Мы собираемся приручить демона, — уверенно заключает она, сплетая пальцы своей руки с холодными пальцами брата. — Вместе.
* * *
К проведению ритуала по призыву демона Мэйбл готовится в течение всего дня, в то время как Ламаник штурмует старые пыльные фолианты, изучая всевозможные вариации магических оков совместно с их характеристиками. Мэйбл достает из подвала особые тонкие нити, покупает набор свечей в центральном маркете и пару пачек мела самого лучшего качества, предвкушая встречу с демоном. Она думает, что справится с этим. Они с братом справятся с этим.
На часах гостиной в доме двойняшек Глифулов без десяти минут полночь, и они выходят на задний двор. Мэйбл зябко ежится, когда холодный поток ветра начинает качать чернильно-черные верхушки лохматых елей возле их ограды, мягко касаясь ее ног, обтянутых легкими капроновыми колготами. Сейчас конец августа, и ночи становятся все холоднее и свежее.
— Начнем, — уверенным голосом говорит Ламаник, присаживаясь на асфальт и раскрывая коробку мела. Мэйбл поджимает нижнюю губу и вытаскивает из своего костюма для выступлений заранее распутанные нити. Лицо Ламаника принимает серьезное выражение, когда он начинает сосредоточенно рисовать пентаграмму. Мэйбл движется следом за братом, натягивая нити по всей окружности, в то время, как он занимается звездой внутри нее. — Готово, теперь свечи.
Мэйбл кивает, помогает брату подняться с колен и дрожащими руками расставляет свечи по концам звезды. Она взволнована, ее ладони вспотели, дыхание и сердцебиение заметно участились, но внешне она старается—
— Если… — тихо начинает Мэйбл, подходя вплотную к брату, — если что-то случится…
— Молчи, — севшим голосом просит Ламаник, сжимая ее плечи в плотном кольце из теплых успокаивающих объятий. — Просто молчи, — шепчет он, коротко, почти что целомудренно касаясь ее горячего лба своими остывшими от ветра и холода августовской ночи губами. Мэйбл несмело обнимает его в ответ, утыкаясь носом в мягкие каштановые волосы, приятно пахнущие чем-то морозным и свежим.
— Я верю тебе, — открыто и доверчиво кивает Мэйбл, отстраняясь. — Время пришло.
Ламаник ничего не говорит в ответ, лишь взволнованно выдыхает в необычайно высокое звездное небо облачко пара, глядя на нарастающую, неестественно яркую луну.
Мэйбл начинает читать заклинание. Ее голос обволакивающий, в интонации проскальзывают пробирающие до основания нотки металла. Она старается выглядеть невозмутимо, но сила, с которой ее влажная рука сжимает руку Ламаника говорит сама за себя — Мэйбл не на шутку взволнована.
Ослепительно-яркая вспышка света заставляет Ламаника прищурится на несколько секунд, но когда он распахивает глаза, то видит небольшой светящийся треугольник с тонкими лапками-веревочками, парящий над пентаграммой. Первым порывом в себе он подавляет рвущийся наружу смех — итак, они действительно призвали всемогущего демона о котором рассказывала Мэйбл? Пока что этот треугольник, настороженно рассматривающий их с сестрой своим одним единственным глазом, больше всего напоминает ему оживший символ иллюминатов, нежели «всемогущего демона разума».
— Начинай, — одними лишь губами шепчет Мэйбл. Ламаник бросает в ее сторону вопросительный взгляд, вроде: «он тот, кто нужен нам?», на что его сестра легко кивает головой, одобрительно сжимая его руку.
Заклинание, которое нашептывает Ламаник не так красиво, как то, которое произносила Мэйбл — оно полно странных шипящих и рычащих звуков, имеющих неизвестный для него смысл.
Магические оковы появляются буквально из неоткуда и резко сцепляются на лапках демона, непонимающе моргающего в сторону двойняшек. Его один единственный глаз увлажняется слезами. Оковы подействовали, и теперь перед ними не тот одноглазый треугольник, парящий в воздухе, а сидящий на асфальте парень с влажными щеками и полными глазами.
— Почему? — шепчет он, глядя в холодные глаза Ламаника. Мэйбл довольно усмехается на его вопрос, преувеличенно небрежно откидывая свои длинные волосы за спину.
— Нам нужен был питомец, — объясняет она, растягивая губы в улыбке, пропитанной желчью и ядом. — Теперь ты — наш новый песик.Примечания к главе:The Neighbourhood – H8M4CH1N3.
Сцена с призывом Уилла по фотосету:
ru.pinterest.com/pin/398779741986909845/ru.pinterest.com/pin/AVKacCWyRzuLfnEeOseTrdT-sQ...ru.pinterest.com/pin/398779741986909853/